Эрбат. Пленники дорог - Страница 214

214

Заскрипела входная дверь. Кого там, среди ночи несет? Надеюсь, что хоть эти не по мою душу! Так, кто там? Двое с фонарями едва поспевают за идущим посередине…

— Лия!

— Пресветлые Небеса, Дан! — меня вихрем снесло с лежанки. Перед моей камерой стоял Дан. — Ты как здесь оказался? Почему? И где Вен? Как у вас дела? Я о вас ничего не знаю! Совсем ничего…

— Лия! Наконец-то! Я еле сумел прорваться к тебе! Погоди… Откройте дверь! — скомандовал Дан сопровождающим его стражникам. — Живо!

— Простите! — вытянулся один из стражников. — Но в приказе, который нам доставили от господина начальника тайной стражи, особо подчеркнуто, что говорить с этой женщиной вы можете только через решетку, а открывать дверь в камеру мы не имеем права.

— Я приказываю!

— Еще раз прошу всемилостивейше нас извинить, но мы не можем нарушить ранее полученный приказ от нашего непосредственного начальника. Предыдущей смене, которая осмелилась это сделать, уже грозят большие неприятности. Кроме того, я вынужден напомнить высокородному господину, что время его посещения ограничено.

— Дан, не стоит — остановила я начавшего было сердиться принца. — Он прав. Подумаешь, решетка!.. Лучше не будем терять время — его, похоже, у нас мало… Рассказывай, как у вас дела!

Как выяснилось, Дан и Вен тоже сидели порознь, под домашним арестом, правда, в куда более комфортабельных условиях. Несколько длительных допросов лично у Вояра… Однако, уже к концу третьего дня заключения ребята поняли, что жесткий режим ослабевает. К ним допустили ранее сидящих под стражей друзей, стали появляться верно и преданно глядящие в глаза придворные. Напротив, лже — принцу настолько усилили охрану, что в одиночку он уже не мог передвигаться даже по дворцу, не говоря уже о том, чтоб покидать пределы этого самого дворца, а от общения с ним Правитель и члены его семьи уклонялись, как только могли. Тучи стали сгущаться и над семейкой герцога Стиньеде. Хотя официально герцог по-прежнему участвует в расследовании, но в действительности он не может оказывать на его ход никакого влияния. Ходят слухи, что частенько герцогу под видом важных сведений подсовывали умело состряпанную ложь, и герцог имел неосторожность ей поверить, в результате чего совершил пару неосторожных поступков. Во всяком случае, с какого-то времени семейство Стиньеде стало ощущать себя так, будто они находятся в центре заколдованного круга, за край которого никто не пытается переступить. Чуть позже из Харнлонгра пришли срочные депеши с настоятельной просьбой отложить помолвку, а то и вовсе отменить ее в связи с внезапно открывшимися чрезвычайными обстоятельствами.

Сегодня же по дворцу пронесся слух, будто я вечером собираюсь рассказать Правителю о неких тайнах, касающихся этого дела, и раскрыть все те подробности, о которых ранее будто бы говорить не хотела. После этого у некоторых из заговорщиков стали сдавать нервы… Видно, тогда-то этот хам и отправился в застенок, чтоб заткнуть мне рот. А когда чуть позже выяснилось, что он погиб, и взят под домашний арест герцог Стиньеде, лже-принц попытался бежать, но был схвачен. Сейчас он безвылазно сидит в своей комнате, и под неусыпным надзором стражников.

С Веном все в порядке, уже начинает вовсю очаровывать дам, и это у него получается весьма успешно. А иначе и быть не может: ореол пострадавшего за правду героя придает ему еще больше притягательности в глазах женской половины двора. Ребята уже давно пытаются встретиться со мной, но, увы… Каким им объяснили, до конца следствия об этом даже речи быть не может. Дескать, это как в ваших, так и в ее интересах! Лишь сегодня ночью, после известных мне событий, Дану удалось совершенно непонятным образом выпросить короткое свидание со мной. И меньше всего он ожидал, что увидит меня в тюрьме. Ребята считали, что я нахожусь неподалеку от них… И еще Дан просил меня не беспокоиться: он и Вен сделают все, чтобы вытащить меня отсюда.

— Нет, Дан — покачала я головой, — это не так просто. Скорей всего, вытащить меня отсюда невозможно. Ты, думаю, и сам понимаешь, что убийство одного из членов королевской семьи не может остаться безнаказанным. Насколько мне известно, подобные преступления приравниваются к самым тяжким во всем своде законов. Хотя, на мой взгляд, родственник Правителя был порядочной свиньей. Мне хватило нескольких минут, чтоб понять это. Но знаешь, не хочется обижать подобным сравнением бедных животных…

— Ага, я в курсе несколько своеобразных пристрастий и привычек этого весьма милого молодого человека — усмехнулся Дан. — Наказание семьи, сводный брат Правителя принц Паукейн. Конечно, не стоило бы выражаться в подобном тоне о человеке моего круга, тем более о покойнике, но дерьмо, говорят, было еще то… А его закадычный приятель — это вообще невесть откуда взявшаяся особь с садистскими наклонностями. За то время, пока мы были вместе, я успел неплохо тебя узнать. Догадываюсь, что без причины ты бы никогда не подняла руку на человека.

— Ну, думаю, дело в том, что ты не до конца представляешь себе всех достоинств этих двоих молодых людей…

— Почему же, наслышан… Правитель не раз был вынужден прилюдно делать своему брату нелицеприятные замечания, да и на то, чтоб прикрывать многочисленные грешки ныне покойного принца Паукейна, золота из казны приходилось отсыпать без числа. И пусть на словах все выражают Правителю соболезнование в связи с постигшей его тяжкой утратой, но, на мой взгляд, единодушное мнение двора по этому поводу вполне соответствует поговорке — баба с воза, кобыле легче! Имя принца Паукейна ранее ежедневно упоминалось только в полицейских сводках, и прежде всего в связи с очередными пьяными скандалами и дебошами, причем в своих… более чем своеобразных развлечениях он не обращал внимания ни на возраст, ни на звание, на пол или должность очередной жертвы! Так что отныне жизнь во дворце станет чуть спокойней. Кроме того, произошла интересная вещь: отпал один из кандидатов на престол, пусть он даже был далеко не первый в очереди. Хотя, как говорят, у ныне покойного принца не было сомнений в своем праве быть единственным в той очереди, как, впрочем, он не на миг не усомнился и в том, что все права на трон имеет только он, и никто другой! Да не будем больше вспоминать о нем: помер — и благослови Всеблагой его многогрешную душу! Лучше поговорим о тебе! Конечно, вытащить тебя отсюда будет не так просто, но не все потеряно. Лия, ты, главное, не отчаивайся…

214