Эрбат. Пленники дорог - Страница 157

157

Кроме того, дочь Правителя сказалась больной. Ну, а до ее выздоровления к ней не пускают никого, кроме ближайших родственников. Во дворце усилили охрану как снаружи, так и во внутренних покоях. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб сообразить, что творится нечто неладное. О помолвке в ближайшие дни, разумеется, и речи быть не может. Официально — до тех пор, пока не будет найдена пропажа, а в действительности уже никто не может с уверенностью сказать, состоится ли помолвка вообще, или гостям придется уехать домой несолоно хлебавши.

Герцог Стиньеде ближе к вечеру приехал во дворец. Вернее будет сказать, с трудом приполз к своим родственникам, временно обитающим там в качестве гостей. Все, кто его видел, только головами качали. Герцог выглядел больным, еле переставлял ноги, с трудом ворочал языком, но, тем не менее, старался сделать все, чтоб попасть на прием к Правителю. Увы, вместо ожидаемой встречи герцог вместе со всей своей родней получил от ворот поворот. Все же он умудрился подстеречь Правителя у его покоев, и пытался уговорить того не отменять помолвку, исходя, дескать, из насущных интересов обоих стран. На его более чем страстную речь о единении государств и счастье молодых людей государь ответил холодным взглядом и пожеланием подлечиться, а заодно посоветовал крепче беречь внезапно пошатнувшееся здоровье в довольно прохладном климате нашей северной страны — здесь не его родной солнечный Харнлонгр, к которому герцог питает столько любви. В переводе на обычный язык ничего хорошего такое пожелание герцогу не сулит…

Однако герцог, попреки совету Правителя, не успокоился, а кинулся к барону Деннеже, церемониймейстеру двора Харнлонгра. Во всех странах хорошо известны неподкупность барона, его честность, дотошное знание законов и искреннее желание служить интересам союза обоих стран. По этой причине герцог надеялся найти в бароне единомышленника и склонить его на свою сторону. Если барон подтвердит, что помолвка может быть проведена и без короны и ожерелья, да еще сумеет найти для этого нужные законы и уложения, то, опираясь на всеми признанный авторитет барона и его незапятнанную репутацию, вся эта в высшей степени неприятная и скандальная история с нелепой пропажей сокровищ может быть благополучно замята. Барон же, выслушав слова герцога, разразился длинной речью о невозможности нарушения вековых устоев и укладов, завещанных еще предками, воззвал к нерушимости традиций, после чего показал гостю на дверь, пресекая все возможные уговоры в дальнейшем.

Дальнейшие попытки герцога достучаться до членов семьи Правителя, или сделать хоть нечто, позволившее исправить случившееся, ни к чему не привели. Герцога или сторонились, или же выслушивали, и разводили руками — ничего не можем сделать! Приказ Правителя! Правда, со стороны суета герцога и членов семьи Стиньеде выглядела как попытка исправить скверную ситуацию, возникшую, помимо всего прочего, и по вине старого интригана. Но, как и следовало ожидать, дело закончилось тем, что герцогу пришлось уехать из дворца ни с чем.

Наш Правитель — умный человек, и прекрасно понимает, что нельзя оставлять в столь неприятном взвешенном положении отношения между двумя дружескими странами, тем более что до сей поры не ясно, кто именно стоит за всей этой историей. И вот оттого, уже поздним вечером, было объявлено, что хотя до отыскания пропавших ценностей короны Харнлонгра и пришлось перенести празднества, но в виде извинения перед принцем и гостями за пока что так и не состоявшуюся помолвку, через день во дворце будет дан прием в честь принца Харнлонгра, жениха дочери Правителя. Отдельно было сказано: Правитель очень надеется, что принц не откажется посетить прием в его честь. Ну, и еще Вен узнал от своего приятеля массу самых разнообразных сведений, которые им следует иметь в виду.

— Интересно, — задумчиво протянул Дан, — очень интересно… А ведь это — почти личное приглашение! Значит, до Правителя дошли кое — какие сведения.

— Мне тоже кажется, что Правитель обращается лично к тебе. Эх, как жаль, что с нами сейчас нет твоей бабушки, Дан! С ней нам было бы куда легче.

— Да… Не сомневаюсь, что со своей стороны она уже успела сделать все возможное, чтоб сведения о произошедшем с нами дошли и до Харнлонгра, и до Стольграда. Уверен, что через несколько дней сюда по нескольким каналам придет официальная просьба временно отложить помолвку в связи с вновь открывшимися чрезвычайными обстоятельствами… Но, опять — таки, это произойдет не сегодня, и, боюсь, не завтра. Еще бы дня три — четыре протянуть… Как мне не хватает этих нескольких дней! А, между тем, нас без остановки ищут как те, от кого мы сбежали, так и стражники Правителя — охоту на двух сбежавших рабов никто не отменял. Ох, не будь у меня сомнений в надежности местной тайной службы, сам бы к ним пошел, сдался! Но, боюсь, у колдунов Нерга руки длинные, так что, пока суть да дело, они меня и за тюремными стенами достанут! Звон золота многие двери открывает! И здесь — Дан с тоской поглядел вокруг, — даже здесь вскоре оставаться станет опасно. К сожалению, еще на несколько дней в этом спокойном доме остаться мы не можем! Вполне могут пойти с обысками по второму разу, причем на этот раз в куда более жесткой форме, с привлечением армии! Один раз нам повезло. Впрочем, правильней будет сказать — пока нам везло, но бесконечно везенье продолжаться не может!

— Что ты предлагаешь?

— Есть у меня несколько вариантов наших совместных действий. Но все зависит от того, успеет ли приехать сегодня — завтра в столицу моя бабушка, или нет.

157