Эрбат. Пленники дорог - Страница 83

Из дверей лекарки вышла старушка, держа за руку маленького мальчика, другая рука которого была на перевязи. Вновь выглянул все тот же здоровяк.

— Ну, кто там еще сидит? Идите поскорей, не до ночи же заниматься с вами!

Я посмотрела было на женщину с девочкой, но та замахала руками.

— Идите, идите, я хоть передохну здесь на скамеечке несколько минут. Пусть тележка и не тяжелая, но ходить с ней на такой жаре…

Заходя в дом, я услышала, как здоровяк говорил хозяйке:

— Девка какая-то пришла. После нее еще женщина дожидается… Та, что свою девчонку на тележке возит, ну ту, которая не ходит…

Лекарка принимала людей в большой комнате, все стены которой сплошь были уставлены шкафчиками и полками с бутылочками, пакетиками, корешками, увешаны связками трав. Это была крепкая женщина лет пятидесяти или немного старше, с темными волосами без единой полоски седины. Она устало глянула на меня.

— С чем пожаловала?

— Видеть плохо стала. Наша поселковая ведунья ничего сделать не могла, как не пыталась. А я как раз в Стольград собиралась, к родне, вот она меня заодно к вам и послала. И письмо к вам дала, — я вытащила из кармана заранее приготовленное письмо. — Вот оно. Может, мне рассказать для начала, что…

— Не гоношись, — сказала женщина, распечатывая письмо. — Сама все пойму, не надо шуметь у меня над ухом.

Читала она его долго, вдумчиво, как будто что-то изучая. За это время на лице женщины не дрогнул ни единый мускул: оно осталось таким же усталым. Дочитав, лекарка бросила письмо на стол рядом с собой и повернулась ко мне.

— Ну, давай посмотрим, что за беда у тебя.

Пока осматривала мои глаза, я искоса поглядывала на здоровяка. Он, как бы между прочим, подошел к нам, и, как ему казалось, незамеченный никем, читал, что написано в письме. Любопытный ты наш! Быстро с чтением управился, снова от стола отошел. А там и всего-то десятка полтора строчек набросано неровным почерком, что ж лекарка его так долго изучала?

— Ну что же, — сказала женщина, — попробуем для начала полечить тебя травушками. Кажется, идет слишком большая нагрузка на глаза. Отдыхать надо от работы время от времени, себя иногда пожалеть, а не сидеть день и ночь над работой! Если травы не помогут, вот тогда возьмемся за заговоры. Так, — лекарка повернулась к здоровяку, — достань мне вон из того, серого шкафчика, большую бутылку со сгущенным черничным соком, еще одну небольшую с настойкой майской крапивы, и еще вон ту, с вытяжкой папоротника.

Стоило здоровяку повернуться к нам спиной, как я подняла руку с печаткой, и показала ее женщине. Та на секунду прижала палец к губам — мол, вижу, но при свидетеле сказать ничего не могу, подожди. Тем временем здоровяк не заставил себя ждать — быстро вернулся к нам с тремя бутылками в руках, которые аккуратно поставил на стол.

— Запоминай, — сказала лекарка, — вот из этой большой бутылки лекарство будешь принимать по трети стакана три раза в день. Желательно за час до еды. Вот из этой, сероватой бутылочки, один раз в день отливать по наперстку и разводить в стакане воды. Пить после еды. А из темной бутылочки на ночь отливай по ложке настоя, смешивай его с мукой, чтоб получилось тесто, и накладывай на веки перед сном. Все понятно?

Что тут не понять! Я хотела было кивнуть головой, но тут женщина чуть заметно качнула головой из стороны в сторону. Не уверенная, что правильно поняла, я все же промямлила:

— А еще раз это же сказать можно?

Лекарка повторила, и все так же качнула головой. Все ясно, прикинемся бестолковыми еще разок.

— Из большой бутылки пить три раза в день. Из темной отливать по наперстку и пить, смешивая с мукой. А из сероватой… это… тоже пить. Правильно?

— Да нет же! Из серой отливать по наперстку и смешивать со стаканом воды. А из темной бутылочки отливать по ложке, смешать с мукой, сделать тесто, и накладывать на веки перед сном. Уяснила ли?

— Я же не дура! Только вот какой наперсток? Они же разные бывают.

— Обычный!

— А воду кипяченую или нет?

— Какую хочешь.

— Пить один раз в день… Правильно? А когда?

— Я же тебе сказала — после еды. Днем. Как пообедаешь, так и принимай лекарство.

— А оно, это, безопасное? Мне от него плохо не будет? Я, знаете, не очень люблю лекарства…

— Так даже ежику понятно, что лекарства — это не заморские конфеты. Я — лекарка, знаю что и кому можно прописывать. Еще что тебе не понятно?

— Почему это непонятно? Мне все понятно. Только вот… А эту… Ну, мешать которую надо… Муку брать какую?

— Любую. Но лучше пшеничную.

— А эта, из которой делать тесто… Ой, а она из какой бутылочки? Из темной или из светлой? Я опять запамятовала!

— Из темной.

— А глаза щипать не будет?

— Нет.

— А от него морщин возле глаз не будет?

— Ничего не будет.

— А ложка какая должна быть? Большая или маленькая?

— Лучше небольшая. Но с этим разберешься сама.

— Ой, для меня это сложно!

— Заметно.

— А ту, из которой пить три раза в день… Оно не очень противное?

— Нет. Там обычный сгущенный сок черники.

— А его запивать надо?

— Как хочешь. Но лучше не стоит.

— А тот то, которое на глаза накладывать… Там что такое? Вид у этой бутылочки что-то не очень… Какая-то она некрасивая… И то, что в ней, тоже…

— В ней просто вытяжка из корня папоротника. Тебе должно помочь.

— А в этой что такое? Тоже в небольшой бутылочке? Тоже смотрится… В общем, мне не нравится!

— Сказано же было — настойка майской крапивы! А лекарства — это тебе не иноземные духи или притирания. Они не обязаны выглядеть красиво.