Эрбат. Пленники дорог - Страница 199

199

— А я думала, тебя сегодня схватили…

— Нет, цыпа, вчера.

— И где же ты был эти сутки?

— В другом месте прохлаждался, куда темней и хуже этого — в подземном застенке. Тут, к твоему сведению, имеется немало очень неприятных тайных уголков, в которые лучше не попадать. В одном из таких милых мест я с дознавателем долго беседовал. Он, кстати, цыпа, тобой очень интересовался. Там же, в подземном застенке, мне и посидеть довелось. А сегодня вдруг, ни с того, ни с сего, перевели меня сюда, по соседству с тобой, радость ты моя ненаглядная. Так что, считай, мы с тобой свиделись, как я того и ожидал. Правда, несколько не так, как бы мне того хотелось, моя милая змеиная царица.

— Как ты меня назвал?

— Змеиная царица. Правда, запамятовал, как ее по-настоящему зовут. Может, ты напомнишь? Похоже, вы с ней в родстве состоите…

— Ну, Кисс, ты даешь! — заржали из соседних закутков. — Красотку этак обозвать! Хотя и верно — все бабы змеи! И все, как одна, ядовитые!

— Она меня прекрасно поняла. Ведь так, цыпа?

— Отстань! И хватит молоть чушь!

— Да, хорошо ты тогда меня кинула! И я, как пацан, купился! А уж такой чистый и невинный взгляд у тебя был тогда, на вашем деревенском постоялом дворе, горел таким праведным гневом и любовью к сирым и обездоленным, что я ему сдуру поверил, размяк… Артистка ты у нас отменная, сумел оценить достоверность игры на собственной шкуре… Что ж, век живи, век учись…

— Ты его проживи вначале, этот век!

— Проживу, сколько отмеряно. Но вот ты, как только я до тебя доберусь… В общем, когда мы встретимся без этих решеток, или просто окажемся рядом… Цыпа, я сверну тебе башку. Это не угроза, просто я предупреждаю тебя, чтоб и ты начала отмерять положенный тебе срок жизни на этом свете.

— Давай, Кисс, пугай красотку! Может, в дальнейшем посговорчивей будет — засмеялись уже с другой стороны.

Негромко переругиваться на потеху соседей нам пришлось недолго. Пришли стражники, загремели ключами, и увели в другие клетушки заключенных из закутков справа и слева от моей камеры. С чего это меня оставляют одну, без людей по соседству? От неприятных предчувствий сжало сердце. Поневоле вспомнились слова Вояра о том, что правду обо мне он может узнать и иным способом… Вон, и Кисс замолчал, с интересом наблюдает за дальнейшим развитием событий…

Долго ждать не пришлось. Гомон, ругань стражников, звон оружия… По коридору вели заключенного, высокого, крепкого, совсем молодого мужчину, причем оружие у стражников, окруживших этого мужчину, было наготове. Чувствовалось: ворохнись парень, или сделай хоть шаг в сторону — враз зарубят, без раздумий и колебаний. Да и поглядывали тюремщики на этого человека мало того, что зло, так еще и с плохо скрываемой ненавистью. Чем это он перед ними так провинился? Что, этот мужчина тоже кто-то вроде Клеща? Иначе с чего бы стражникам на него так зло глядеть? Мужчину втолкнули в закуток справа от меня, и быстро заперли за ним дверь.

Но, вместо того, чтобы уйти, стражники остались возле камеры с запертым в ней человеком. Подошло еще несколько тюремщиков… И у всех теперь, после того, как за парнем закрылась дверь в камеру, оказались донельзя довольные лица. Судя по их донельзя пакостным усмешкам, парню в соседской клетушке сейчас придется несладко…

К несчастью, я оказалась права. Вначале стражники просто дразнили человека, будто сами подзадоривали себя на дальнейшие неправедные действия… Бедный парень, как мне кажется, не понимал ничего из того, что ему с насмешками и оскорблениями бросали тюремщики. Пытался им что-то сказать на чужом языке. Так он не из нашей страны…

А потом началось нечто такое, отчего во мне стала подниматься безотчетная волна ненависти. Длинными пиками и копьями тюремщики стали тыкать в парня, пытаясь если не убить его, то причинить нешуточную боль. Самое страшное в том, что запертого в клетку человека они ударяли не тупыми концами копий, а острыми наконечниками. Это у них что, развлечение? Игра такая? Если так, то придумана она лишь для полных идиотов! Не похоже, что стражники из их числа…Скорее всего то, что я сейчас вижу — это обычное издевательство над тем, кто не может ответить тюремщикам так, как они того заслуживают. Совсем как тот теткин домоправитель… Но почему они так накинулись на этого заключенного? Стражники будто мстили парню за тот страх, который только что испытывали перед ним. Мужчина растерянно прижался к стене, в тщетной попытке спрятаться от своих мучителей. Правда, напрасно… На стражников напал азарт, они как бы соревновались между собой в том, кто точнее попадет в пленника, кто причинит ему больше боли, кто нанесет глубже рану… И это у них успешно получалось. На одежде парня стали появляться расползающиеся пятна крови, что только подстегнуло стражников к дальнейшим атакам.

— Ну, что? — довольно ухмыльнулся один из мучителей. — Не нравится? Ничего, скулить меньше будешь, на воздух проситься.

— Что вы делаете? — не выдержала я. — Заняться больше нечем?

— А ты бы, девка, не орала понапрасну — хищно осклабился один из тюремщиков. — И отойди от решетки подальше, а не то схватит тебя такой за руки — выдерет их запросто!

— Да вы же его убьете, мерзавцы!

— Нашла, кого жалеть! Это ж эрбат!

— Что? — растерянно спросила я.

— Что слышала! Иначе, думаешь, с чего это мы с ним так себя ведем? Неделю уж здесь сидит, придурок иноземный, с тех пор, как его поймали. Надоел до того, что видеть эту рожу не хочется! Не может он, видишь ли, тут сидеть, на волю просится…

199