Эрбат. Пленники дорог - Страница 102

102

С тех пор Эри больше не показывалась в нашем поселке. А через год, когда у нее родилась дочь, тетка тоже переехала жить в столицу, ближе к молодой семье. С тех пор она наведывалась в поселок всего раза четыре: счета проверить, имущество осмотреть, да за делами приглядеть. Здесь у тетки осталось большое хозяйство, да ткацкие мастерские, за которым в отсутствие хозяйки следили управляющие, и которые каждую седмицу с попутными обозами отправляли ей письма да отчеты. По приезду в поселок тетка много рассказывала жадно слушавшим ее поселковым сплетницам, как хорошо, как богато живет Эри, что она считается чуть ли не первой красавицей страны, как ее без памяти любит муж и готов исполнить любое ее желание, что они вхожи во дворец Правителя, говорила про то, какие у Эри славные дочки. К нам в дом, правда, в каждый приезд она заглядывала не более чем по одному разу, и то скорее по обязанности, чем по зову сердца, да и эти посещения надолго не затягивала. Вот и все, что мне известно о замужестве двоюродной сестры.

— Понятно — Дан помолчал. — Скажи, а кем был ее отец?

Ну, Эри с раннего детства росла сиротой. Ее отец, весьма богатый человек, тоже был родом из нашего поселка, занимался торговлей, и не имел никакого отношения к высокородным. В отличие от моего бывшего жениха он почти не выезжал из поселка — не любил он это дело. А здесь, в поселке, у него были и свои мастерские, и свои лавки. По воспоминаниям знавших его людей, человек он был хороший, но с больным сердцем. От него и умер в одночасье, когда Эри и годика от роду не исполнилось. С той поры все немалое хозяйство взяла в свои руки его вдова, моя тетушка Таян. Желающих посватать молодую, красивую и богатую вдову было в избытке, да вот только тетушка всем отказывала. Удивлялись люди, но к ее решениям относились с искренним уважением: чтит, мол, вдова память о муже. На самом деле все было куда проще: мечтала тетушка замуж за высокородного выйти, и чтоб тот человек был не из захудалого рода. Увы: таких в наших краях не сыскалось. Вот и жила тетушка вдвоем с дочерью, всю свою любовь в нее вкладывая…

Все это, как могла, я и попыталась рассказать парням.

— Ну, с этим все ясно. — Дан устало потер виски — Понятно, почему простое имя Эрин сменили на аристократическое Эйринн. Правда, скрывать происхождение своей жены — это дурной тон. Сказал бы князь сразу, что его избранница не имеет высокого звания — об этом бы поговорили, да забыли. Не он первый берет в жены простолюдинку, не он последний! Высшим светом это не одобряется, но, в принципе, в таком браке нет ничего постыдного. Девушка из простой, но достойной и уважаемой семьи — далеко не самый худший вариант. Брак, конечно, неравный, мезальянс, но ничего особо дурного в подобном союзе нет. Подобные браки были, есть, и будут. Сердцу, как говорится, не прикажешь. А придумывать сказку про древний род — это уже обман, вот за это осудят. Но князю Айберте, с его надменностью, невозможно признаться публично, что его (пусть и любимая) красавица жена низкого происхождения. Лучше он рискнет — авось никто не раскусит обман.

— Да, — вздохнула я — наверное, с этим тяжело жить.

— А этот ее бывший жених…

— Строго говоря, ее женихом он стать не успел. Окончательного ответа сватам дано не было, обручение не состоялось, ожерелье не вручалось, женихом и невестой их не объявляли. Какие здесь могут быть претензии? Их и не было… Правда, тот парень после всего произошедшего изменился. Переживал очень. Стал замкнутым, в поселке его больше не видели. А позже уехал. В поселке поговаривали, будто он Эри хотел вернуть. Но, как видно, не судьба… Позже, говорят, он в армию вступил. А потом пропал где-то на войне. Больше я о нем ничего не знаю. Мать его, правда, все еще ждет возвращения сына…Он у нее единственный…

— Не помнишь, как его звали?

— Только имя. Гайлиндер.

— Погоди. Имя редкое… Что-то знакомое — на несколько секунд Вен задумался. — Вертится в голове нечто… Не могу уловить… Погодите… Сейчас, сейчас… О, вспомнил! Да — да — да… Ну, все ясно! Ах, князюшка, ах, стервец!

Вен вскочил и заходил по комнате.

— Дан, помнишь, заварушка была на границе с Нергом лет шесть — восемь назад? Ну, вспомни! Тогда еще колдуны наши приграничные поселки небесным огнем жечь стали! Забыл точно, в какой год это было… Нам тогда на помощь отсюда прислали несколько отрядов. Один из них вскоре полностью был истреблен. Ну же, давай вспоминай! Тебе про то не раз говорили, да и позже упоминали не раз… Подробностей ты можешь не помнить, что вполне объяснимо, но вот про тот конфликт на границе, когда Нерг пытался оттяпать у нас приличный кусок земли — о том знают все.

— Да, вспомнил. Было такое. Тогда еще было сожжено несколько деревень и поселков… А, и еще два города… Если я не ошибаюсь, мы потом все отстроили. И даже новую крепость заложили…

— Верно. Так вот, насчет погибших солдат… В том отряде имя командира и было — Гайлиндер. Если мне не изменяет память, его полное имя Гайлиндер, князь Дебирте. Молодой парень, знатного, но, увы, вконец обедневшего рода. Несколько чудом спасшихся солдат в один голос утверждали, что отряд попал в заранее подготовленную засаду. Резня и огонь там были еще те… Погибли четыре сотни человек. Тех, кто выжил, угнали в плен. Об их дальнейшей судьбе ничего не известно. Впрочем, тут вариантов немного: с пленными солдатами колдуны обычно не церемонятся… Позже говорили, что во всем виноват неопытный командир — мол, по молодости и дурости загубил людей. Погибших даже толком не смогли опознать — они все, как один, были похожи на обожженные головешки. Так их и похоронили в одной могиле. А знаешь, кто разрабатывал операцию и кто ею командовал? Князь Айберте! Говорили, что у этих двоих с самого начала отношения были куда хуже, чем у кошки с собакой. Князь унижал подчиненного, как только мог, а тот, в свою очередь, в долгу не оставался.

102